Вечер был теплым, с легким ветерком, несущим ароматы жасмина. Лёгкое волнение щекотало

Вечер был теплым, с легким ветерком, несущим ароматы жасмина. Лёгкое волнение щекотало сердце — ведь это был наш первый ужин как мужа и жены. Мы сидели в небольшом, изысканном ресторане на набережной. Скатерти цвета слоновой кости, свечи, мягкая музыка — всё было как из романтического фильма. Артём — мой супруг, казался особенно заботливым. Его голос звучал уверенно, он сам выбрал вино, уверяя, что это его любимое, и что оно «идеально подойдёт для такого вечера».

— Просто доверься мне, Алиса, — сказал он, глядя в глаза и наполняя мои бокал бордовым вином. — Оно особенное. Как и ты.

Я улыбнулась, но внутри что-то напряглось. Возможно, это было обычное предчувствие или усталость после длинного свадебного дня. Всё-таки только утром мы клялись друг другу в вечной любви, а уже вечером я ловила странные нотки в его поведении. Слишком уж он настаивал на том, чтобы я выпила.

Когда мой телефон зазвонил, я извинилась и вышла на улицу — звонила моя тётя, не успевшая на церемонию. Разговор был коротким, но наполненным теплом. Я даже немного успокоилась. Однако всё изменилось, как только я вернулась за стол.

Официант — молодой человек с серьёзным лицом и нервной улыбкой — будто ждал меня.

— Простите, — прошептал он, приблизившись ко мне так, чтобы его никто не услышал. — Пожалуйста, не пейте из левого бокала. Что бы ни случилось. Просто… не пейте.

Я посмотрела на него, удивлённая до глубины души, но в его глазах не было ни игры, ни шутки — только тревога и… страх? Сердце заколотилось сильнее. Я села, не выказывая эмоций, и будто невзначай поменяла местами бокалы, притворяясь рассеянной. Артём не заметил. Он продолжал болтать о том, как чудесно пройдёт наша первая брачная ночь, как он уже всё приготовил — ванну с лепестками, свечи, музыку…

Но в его взгляде больше не было теплоты. Он смотрел, словно наблюдая за экспериментом. Я чувствовала, как земля под ногами начинает дрожать, хотя всё вокруг выглядело красиво и спокойно.

До дома мы ехали молча. Он держал меня за руку, но его пальцы были холодны, как лёд. Я старалась сохранять спокойствие, внушая себе, что всё это — моя фантазия, что усталость и пережитый стресс дают о себе знать.

В квартире всё действительно было готово: лепестки роз, приглушённый свет, аромат лаванды. Я пошла в душ — горячая вода должна была успокоить мысли. В зеркале я увидела своё отражение и попыталась улыбнуться самой себе. «Ты просто разнервничалась», — прошептала я.

Но когда я вернулась в спальню, приоткрыв дверь, сердце остановилось на долю секунды.

То, что я увидела, не укладывалось в голове.

⸻

…То, что я увидела, не укладывалось в голове.

На кровати, посреди идеально разложенных лепестков роз, сидел Артём. Но не один.

Перед ним на коленях стоял мужчина — крепкого телосложения, с татуировками на шее, в чёрной майке и с ледяным взглядом. Они не заметили, как я открыла дверь. Артём протягивал ему бокал — тот самый, который я поменяла. Мужчина молча взял его, чуть кивнул и выпил до дна.

— Всё чисто, — произнёс он хриплым голосом, облизнув губы. — Можешь начинать.

Я не сразу поняла, о чём речь. Но затем Артём повернулся в мою сторону, его лицо исказилось странной улыбкой, а глаза блеснули хищным светом.

— Зачем ты поменяла бокалы? — спросил он, медленно вставая. — Я ведь так старался. Хотел, чтобы всё было красиво, как ты любишь.

Я не ответила. Не могла. Моя кожа покрылась мурашками. Внутри всё холодело. Меня охватил первобытный страх, будто я стояла перед бездной.

— Ты не понимаешь, Алиса, — продолжал он, делая шаг ко мне. — Это был шанс. Шанс освободить тебя от боли. Я сделал бы это… аккуратно. Без страха, без крови. Просто — и ты бы уснула.

Мужчина в майке встал. Его движения были отточены, как у охотника. Он наблюдал за мной, не отрываясь, словно оценивая, насколько быстро я смогу добежать до двери — и стоит ли вообще пытаться.

— Я… я хочу уйти, — прошептала я. Голос звучал чужим. Словно это говорила не я, а кто-то за стеной.

— Уже поздно, — сказал Артём. — Ты вошла туда, куда не следовало. А теперь должна остаться. До конца.

Я рванулась в сторону, но едва коснулась ручки двери — сильная рука схватила меня за запястье. Мужчина с татуировками. Его хватка была как у капкана.

— Тише, куколка, — произнёс он, склонившись к моему уху. — Мы не хотим, чтобы ты поранилась. Пока что.

Я закричала. Изо всех сил. В надежде, что кто-то услышит. Соседи? Кто угодно? Но, казалось, стены квартиры были звукоизолированы. Мой голос утонул в тишине, будто в вате.

Артём смотрел на меня спокойно. Даже с интересом. Как будто изучал мою реакцию. Как будто я была лабораторной крысой, а он — учёным, наблюдающим за экспериментом.

— Не надо паники, — мягко произнёс он. — Я знаю, как ты себя чувствуешь. Обманутая. Одинокая. Преданная. Но всё это — временно. Скоро ты поймёшь, что так лучше.

— Почему ты это делаешь?! — выкрикнула я, дергая руку. — Мы же… ты же женился на мне!

— Женился, — кивнул он. — Потому что ты идеально подходишь. Ты — как раз та, кто нужен. Не задаёшь вопросов, не лезешь в чужие дела. Я думал, что всё получится. Но ты услышала официанта. Это… усложнило всё.

Мужчина наконец отпустил мою руку, но стоял рядом, как надсмотрщик. Я отступила к стене, чувствуя, как колени подгибаются. В голове проносились сотни мыслей — куда бежать, что делать, как выбраться…

И вдруг — стук в дверь. Резкий, громкий. Троекратный.

Мужчина напрягся. Артём побледнел.

— Кто-то… — начал он, но не договорил.

Стук повторился. Теперь уже сильнее.

— Не открывай, — прошептал татуированный. — Это может быть…

— Я сам, — перебил Артём и пошёл к выходу. Его шаги были быстрыми, но осторожными.

Я замерла. Один шаг — и я добегу до окна. Второй — и смогу, возможно, вырваться. Но было высоко. Третий этаж. Даже если прыгну — что дальше?

Стук раздался в третий раз. Затем — голос:

— Полиция. Откройте дверь. Немедленно.

Мужчина выругался. Артём обернулся ко мне — теперь в его взгляде не было уже ничего человеческого.

— Ты всё испортила, Алиса.

Я стояла, дрожа, не отрывая взгляда от входной двери.

Что будет дальше — никто не знал.

⸻

Сердце застучало в висках так громко, что я едва слышала, как Артём шаг за шагом приближался к двери. Его спина напряглась, движения стали рваными. Мужчина с татуировками замер в углу, как зверь, прижавшийся к скале, готовый в любой момент метнуться.

— Полиция, — повторилось с другой стороны двери, — откройте. У нас есть основания полагать, что внутри происходит нечто противоправное.

Ни один мускул не дрогнул на лице Артёма. Он развернулся к нам, будто рассчитывая время, будто у него был план. Я не знала, откуда здесь полиция. Кто их вызвал? Официант? Прохожий? Кто-то, кто услышал мой крик?

Я смотрела на входную дверь, как на спасение — узкая линия света, пробивающаяся из глазка. Артём встал перед ней, как мрачный жрец перед алтарём.

— Если они войдут, — процедил он сквозь зубы, — всё пойдёт не по сценарию.

— Ты ведь уже всё испортил, — ответила я неожиданно спокойно, хотя руки дрожали, а колени грозились подогнуться. — Так открой. Или хочешь, чтобы они взломали дверь?

Он резко развернулся ко мне, в глазах полыхнуло.

— Молчи, Алиса! Ты ничего не понимаешь!

Татуированный шагнул вперёд, но Артём поднял руку, остановив его.

— Пока что — не надо.

Я сделала шаг к стене, ближе к окну. План в голове складывался на ходу, примитивный, отчаянный: если они не откроют, я закричу снова. Если бросятся — прыгну. Третьий этаж не смертелен. Больно — да. Но не хуже, чем остаться здесь.

— У нас ордер! Последнее предупреждение! — крикнули снаружи. Затем — резкий удар по замку. Один. Второй.

В глазах Артёма впервые появилось настоящее волнение. Он бросил на меня короткий взгляд, затем схватил мужчину с татуировками за руку.

— В тайный ход. Быстро.

— А она? — прохрипел тот.

— Я сказал — БЫСТРО!

Тот что-то пробурчал, но направился вглубь квартиры. Артём подбежал к книжной полке и резко потянул за один из томов. Полка чуть дрогнула — и отъехала вбок, открыв узкий проход. Я не верила своим глазам. Всё это время — в обычной на вид квартире — был оборудован скрытый коридор. Куда он вёл?

Стук в дверь сменился глухим грохотом — её начали взламывать.

Артём замер. В его глазах отразилось отчаяние, и — что удивительно — сожаление.

— Я правда не хотел так, Алиса. Но ты оказалась… не такой, как я думал.

Он шагнул ко мне, будто хотел сказать что-то ещё — может быть, объясниться, оправдаться, уговорить. Но я отпрянула. Тогда он сделал нечто неожиданное: подошёл к кровати, взял бокал — тот самый, из которого не дала мне пить официант — и выпил его залпом.

— Теперь, — сказал он, — всё будет иначе.

И исчез в проёме за книжной полкой. Проход закрылся за ним с глухим щелчком, будто ничего и не было.

В тот же миг входная дверь распахнулась — её вышибли с четвёртого удара.

В квартиру ворвались трое в форме, за ними — женщина в гражданском, скорее всего следователь. Их лица были сосредоточены, оружие направлено в стороны. Один из них сразу бросился ко мне:

— Вы в порядке? Руки, покажите руки!

— Я… да, — прошептала я. — Он… только что… он ушёл. Там проход, за полкой.

Они бросились к книжной полке. Один из полицейских попытался сдвинуть её — ничего. Второй подошёл с прибором, начал сканировать стену.

— Что она имеет в виду? — спросил один.

— Говорю вам, он ушёл туда! — закричала я. — Там был ход, тайный. Он пил вино… я… я не знаю, что было в нём…

Я села на пол. Голова кружилась. Словно всё происходящее — сон, кошмарный, вязкий.

Следователь подошла ко мне, присела на корточки.

— Слушайте внимательно, — мягко сказала она. — Вы в безопасности. Но мы должны знать всё. С чего всё началось? Кто он? Почему вы вместе?

Я посмотрела на неё и не знала, с чего начать. Потому что сама больше ничего не понимала.
Я не знала, с чего начать. Свадьба? Первое подозрение? Или, может быть, с бокала вина, который мог бы стать последним в моей жизни?

Следователь, женщина лет сорока с выразительными глазами и сдержанным голосом, внимательно смотрела на меня. Рядом кто-то фотографировал комнату, другой офицер вскрывал ящики и шкафы.

— Его зовут Артём, — начала я, ощущая, как голос дрожит. — Мы познакомились год назад. Он был обходительным, заботливым, казался идеальным. Мне казалось, что я встретила мужчину, который поймёт меня… который не предаст.

Я говорила всё, как было, без прикрас. Рассказала о ресторане, о предупреждении официанта, о бокале, о том, как Артём изменился. О мужчине с татуировками. О тайном проходе. Каждый мой рассказ казался мне абсурдным, словно это история из фильма или сна. Но всё было реальностью. И каждый, кто находился в комнате, это понимал.

Полицейские, работавшие у книжной полки, наконец нашли скрытый механизм. Стена дрогнула, и медленно открылась узкая щель, ведущая в бетонный коридор.

— Мы уходим внутрь, — сказал один из них в рацию.

Следователь повернулась ко мне:

— Хотите в медпункт или к нам, в участок?

— Я с вами. Мне нужно знать… кто он. Зачем всё это.

Она кивнула. Через несколько минут мы уже ехали в машине. Я сидела на заднем сиденье, закутанная в плед, в голове пульсировали сотни вопросов. Почему? Кто он такой на самом деле? И… почему он спасся так легко?

⸻

В участке меня оформили быстро. Сняли показания. Дали воду. В одной из комнат следователь Лариса Сергеевна показала мне фотографии.

— Вы узнаёте его?

Я кивнула. На снимке — Артём, только не с нашей свадьбы, а с какой-то старой камеры наблюдения. Волосы чуть длиннее, одежда проще. И подпись: “Фролов Артём Николаевич, возможные псевдонимы: Аркадий, Тимур, Леонид. Подозревается в ряде дел, связанных с исчезновением женщин в разных регионах России. Предполагаемый лидер закрытого культа.”

Я перестала дышать на мгновение.

— Культ? — прошептала я.

Лариса кивнула.

— Пока не доказано. Мы годами пытались его поймать. Он умело исчезал, менял личности. Мы даже не знали его настоящего имени. Но вы… вы первая, кто не только выжил, но и всё рассказала.

Я чувствовала, как по позвоночнику пробежал холод.

— А мужчина с татуировками? Он…

— Его уже ищут. Мы надеемся найти и остальных. То, что вы выжили, Алиса… это чудо.

⸻

Прошло две недели. Я всё ещё находилась под защитой полиции. Новое имя, временная квартира, охрана. Иногда мне казалось, что всё уже позади. Но каждую ночь, закрывая глаза, я снова слышала этот голос: «Ты всё испортила, Алиса».

Психолог, с которым меня обязали работать, говорил, что травма даст о себе знать ещё долго. Что страх — это нормально. Что важно помнить: я выжила.

Но мне казалось, что Артём где-то рядом. Он не умер. Он не исчез. Он… просто ждал.

⸻

Однажды, возвращаясь вечером с сеанса терапии, я открыла почтовый ящик. Внутри был конверт. Без марки. Без адреса отправителя. Только моё новое имя — написанное от руки.

Руки задрожали. Сердце замерло. Я открыла.

Внутри был снимок. Наш свадебный. Я в платье, он — улыбается, держит меня за талию. Но на обороте было написано:

**“Мы не закончили. С любовью.